МОРСКОЙ ВОКЗАЛ

1977-1982

В тёмном декабрьском небе над Гаванью, в свете прожектора океанского лайнера, огромный плавкран медленно поднимал позолоченную иглу. На следующий день над Ленинградом засиял
ещё один кораблик, венчающий 40-метровую титановую мачту. Холодные балтийские ветры «надули» фор-брамсели в три ряда
и фоки из бетона. Казалось, массивное здание, словно лёгкий фрегат, через мгновение сорвётся с пристани и заскользит по заледенелой глади залива. Так в 1982 году завершились сложнейшие работы по возведению нового Морского вокзала. Строение в виде парусника стало третьим по высоте в городе после колокольни Петропавловской крепости и Исаакиевского собора. Морской фасад Северной столицы получил долгожданный архитектурный акцент, исполненный
в радикальном стиле – брутализм.

Разработать проект поручили архитектору Виталию Сохину, который 15 лет работал над планировкой застройки западной части Васильевского острова. Сложность заключалась в том, что после многолетних поисков так не было понимания: каким должен стать Морской вокзал великого города, чтобы продолжить его богатую архитектурную традицию. Поэтому Сохина отправили в командировку по портовым городам Европы. Оказалось, кроме стеклянных павильонов на металлическом каркасе, на Западе ничего не строят. Ровно таким же был и старый Морской вокзал в Ленинграде.
Но архитектор вернулся из поездки, словно пропитанный духом морских странствий и вдохновлённый стилем послевоенного модернизма. В своём проекте он совместил экспериментальные формы из необработанного бетона, грубые металлические конструкции и парусиновую лёгкость старинных фрегатов.
Проект был утверждён на совместном заседании ленинградского Градсовета и Союза архитекторов в 1977 году.
Таким образом, в Ленинграде появился один из первых образцов брутализма, а городской порт получил современный многофункциональный комплекс площадью 27 000 кв.м.
Здесь разместились вокзал для судов, офисы Балтийского морского пароходства, рестораны и гостиница на 600 мест. Горожане приезжали сюда, чтобы почувствовать себя «как в Европе», прогуляться по новой набережной, посмотреть на необычный дизайн
и роскошные интерьеры. Ведь здание было обставлено под стать дорогим западным отелям и оснащено самыми передовыми внутренними системами.

Однако самой сложной с точки зрения инженерии частью здания стал позолоченный шпиль, который ровно вдвое превысил здание вокзала. Каркас шпиля собрали из стальных элементов, облицевали титановыми листами и покрыли сусальным золотом. Поэтому лёгкая внешне конструкция с оснасткой и эмблемой-корабликом весила около 80 тонн. После расчётов всех статических нагрузок оставался главный вопрос: как повлияют на устойчивость шпиля такой высоты
и веса непредсказуемые порывистые морские ветры? Было решено провести эксперимент. За три месяца до установки шпиля на Канонерском заводе изготовили его копию, уменьшенную в семь раз. Её отвезли в Центральный аэрогидродинамический институт
и поместили в аэродинамическую трубу. Данные проведённых испытаний позволили создать конструкцию гасителей резонансных колебаний. Для устойчивости специальные устройства поместили
в верхнюю часть шпиля, а нижнюю оттянули с помощью 1200-килограммового груза. Поэтому даже при самых сильных ветрах верхняя и нижняя части шпиля начинали колебаться
в противоположных направлениях и исключали возможность
его падения. Решение не было новаторским, но оно интересно тем,
что его разработали специально для проекта одного из самых высоких зданий в городе.

Морской вокзал – одно из немногих зданий, выполненных в редком
для Петербурга стиле брутализм. В экспрессивную форму Морского вокзала Сохина упакованы грамотно продуманные функциональные зоны. Стоит только зайти внутрь атриума – и ты становишься частью хитрой игры пространств. «Форма плюс функция – вот решение», так говорил знаменитый немецкий архитектор первой половины XX века Эрих Мендельсон, и здесь его лозунг можно повесить на стену. Морской вокзал сейчас теряется на фоне новых прибрежных доминант Петербурга. Теперь это скорее скромный памятник нашему общему интернационализму, что ли. А брутализм – международный архитектурный язык XX века», – рассуждает Антон Жирнов, куратор образовательного проекта «Петербург глазами инженера».

Дома «На курьих ножках»
1986-1993

Кто-то может сказать, что архитектура советских времен однотипна, монотонна и скучна, но это далеко не так! Яркий тому пример – «дома на курьих ножках» на западной стороне Васильевского острова в Питере. И для своего времени эти постройки не являются
ноу-хау. К тому периоду подобные здания уже были
и в центральной части, и в северных регионах нашей страны.
Работа над проектом этих четырех строений на высоких «ножках» началась еще в 1981 году.
По замыслу и заказу городских властей, жилой комплекс должен был стать частью набережной,
но по иронии судьбы или в результате ошибок
в проектировке района, дома в итоге оказались
на границе транспортной магистрали.

Строительство длилось шесть лет – с 1987
по 1993 год. Два последних здания были сданы в эксплуатацию уже после распада большого союза республик.
Авторы технической разработки – сотрудники мастерской ЛенНИИПроекта под руководством архитектора Захарьиной Н. М. Свой труд они «привязали» к работам француза швейцарского происхождения, великого для своего времени архитектора
Ле Корбюзье.

План нового спального микрорайона Питера был грандиозным во всех отношениях. Огромный пустырь был расчищен, устье реки Смоленки углубили и немного расширили, берега закрыли монолитными плитами из гранита. Рядом с жилым комплексом должен был быть разбит парк отдыха
«Окно в Европу», но в итоге появились только четыре 22-х этажных дома
на сваях высотой в три этажа.

Основное назначение свай и причина их появления – расширение обзора
на живописный берег. Но расчеты оказались неверными, и «куриные ножки», расположенные в определенном порядке, закрывают собой вид на водную гладь и город по ту сторону канала.

Гостиница Прибалтийская
1976-1978

С первых лет основания новой столицы на берегах Невы перед приезжими вставал вопрос поиска временного жилья. Раньше гости города распологались у своих знакомых, в трактирах, постоялых или гостиных дворах. В наши дни гости Северной столицы могут выбрать место проживания на любой вкус: от недорогих хостелов
до фешенебельных отелей. И сегодня нам с вами предстоит отправиться в одно из самых известных мест проживания туристов, гостиницу «Прибалтийская» на Васильевском острове. В процессе прогулки мы узнаем об истории постройки отеля, взглянем
на общественные пространства и посетим уникальный исторический номер с обстановкой второй половины XX века.

«Прибалтийская» строилась как часть Морского фасада Ленинграда, а так и не построенная башня за ней стала бы одной
из тех самых доминант. Руководитель проекта – Николай Баранов, сын главного архитектора Ленинграда Николая Баранова, автора идеи развития прибрежной полосы как альтернативы расширения города на юг.

В плане «Прибалтийская» представляет собой букву «Н».
Крылья, однако же, расположены не под прямым углом,
а развернуты в стороны. С одной стороны, только так можно было обеспечить лучший вид из номеров, иначе он упирался бы
в противоположную стену. С другой, в этом присутствовала метафора открытых ворот, встречающих, в первую очередь, тех,
кто приближается к городу со стороны Финского залива.

Идеология «Прибалтийской» как архитектурного объекта состояла в том, чтобы соединить традиции петербургского зодчества и новые технологии. Отсюда – строгая, почти классицистическая симметрия объемов, колоннада при входе, купол со стороны залива, и в то же время использование металла и стекла, непривычность пропорций. В статье, вышедшей в журнале «Архитектура СССР» в 1979-м году так и было написано «… колоннада центрального входа… в сочетании с плавной линией внутреннего абриса курдонера, зримо ассоциируется со знаменитой колоннадой Казанского собора». Едва ли сегодня мы могли бы согласиться с авторами статьи. Сейчас их утверждение служит скорее занимательным свидетельством архитектурной мысли сорокалетней давности.

Здание «Прибалтийской» не кажется дружелюбным, оно как будто нависает над городом. Причина даже не в его высоте в семнадцать этажей, а в том, здание поставлено на массивный стилобат.
Внутри него было сосредоточено большинство технических функций гостиницы. Таким образом, архитекторы развели разные транспортные потоки – гости могли подъезжать прямо к главному входу, не сталкиваясь со служебными автомобилями.

В свое время «Прибалтийская» была известна еще и тем,
что строила ее компания Skanska. На проектирование и строительство, происходившие отчасти одновременно, ушло всего два года и десять месяцев. Шведы настояли на революционном
для того времени решении – облицовке фасада алюминиевыми пластинами. Благодаря отчасти алюминию, а отчасти рельефности фасадов, «Прибалтийская» очень чутка к освещению.
Светотени в солнечный день оживляют ее стены, создают видимость их сложного рельефа, усложняют всю композицию,
делая ее не такой монолитной.


.

Наверняка о «Прибалтийской» слышали даже те, кто никогда не был в Санкт-Петербурге: гостиница упоминается в фильме «Брат» Алексея Балабанова, здесь же снимались некоторые сцены
из «Интердевочки» Петра Тодоровского.

Сейчас гостиница «Прибалтийская» превратилась в Park inn – недорогой
по петербургским меркам отель, где останавливаются, в основном, туристические группы.
А градостроительный и технологический эксперимент превратился в памятник эпохи и архитектурного стиля «брутализм».